В преддверии Дня полярника мы спросили у покорителей Арктики о том, что впечатлило их больше всего в зоне высоких широт.
Елена Кудряшова, ректор САФУ, член ассоциации полярников:
Меня часто спрашивают о впечатлениях после посещения полярных территорий. Арктика, с одной стороны, великая и могучая, а с другой — очень ранимая. Здесь ты понимаешь: человек — не царь природы, а лишь маленькая песчинка на теле нашей планеты. Арктика отличается своей суровой, необычной красотой и величием. Мне посчастливилось побывать на многих островах и архипелагах — и они все разные. Казалось бы, здесь нет такого разнообразия природы, геологической структуры, но есть огромная, завораживающая сила и красота. Что движет уникальными животными и птицами, которые каждое лето возвращаются сюда? Почему они выбрали для жизни именно эти суровые условия? Я убеждена, кто хоть раз побывал в Арктике и познал ее, тот стремится сюда снова и снова. И еще — каждый полярник знает, что высокие широты объединяют людей, будь то Северный или Южный полюс. Здесь в одиночку не выжить, здесь работают и живут единой командой. Полярники — это дружная семья.
Константин Зайков, директор Арктического центра стратегических исследований, постоянный участник, возглавляющий экспедиции Арктический плавучего университета:
Самые яркие впечатления — это арктические архипелаги и, как я бы их назвал, арктические горы.
В 2013 году я побывал на Шпицбергене, это была моя первая экспедиция. Сильное впечатление на меня тогда произвели колоссальные скалистые горы в снегах. С одной стороны, от них исходила атмосфера грозящей опасности, эти скалы казались недостижимыми. С другой стороны, само присутствие природы в этом отдаленном уголке мира меня вдохновило. Это произвело неизгладимое впечатление, задело меня больше, чем все остальное.
Не в меньшей степени меня впечатлили горы Земли Франца-Иосифа, горы Новой Земли, бухты, в которых мы бывали.
Запомнились узкие фьорды с выступающими скалами, с огромными срезами в тех местах, где выходил ледник. Как будто нож прошелся по породе. Смотря на них, видишь мощь природы и осознаешь незначительность человека в сравнении с ней. Чувствуешь, что человек далеко не хозяин Земли, а всего лишь существо, которое пытается понять то, как устроен мир вокруг него. Сейчас мы этим и занимаемся, если говорить о науке и об обществе в целом.
Я думаю, что эти впечатления на долгие годы останутся в моей памяти и будут ассоциироваться с Арктикой. Не айсберги, не медведи, а именно эти арктические горы — ландшафты островов и архипелагов.
Леонид Васильев, председатель Архангельского центра Русского географического общества, начальник отдела наблюдателей государственной сети «Центрального УГМС» Росгидромета, организатор первого рейса Арктического плавучего университета:
Одно из ярких впечатлений из Арктики — посещение архипелагов Земля Франца-Иосифа и Шпицберген.
В начале XX века здесь были открыты первые полярные станции. Когда я посещал эти места, они для меня олицетворяли наше драматическое прошлое, воспоминания о людях, которые там зимовали.
В наше время на Земле Франца-Иосифа тоже происходили очень интересные события. Мы начали восстанавливать полярные станции. После почти десятилетнего перерыва, в 2004 году была открыта геофизическая обсерватория имени Э. Кренкеля. Уже почти 14 лет там работает круглогодично коллектив полярников. Я принимал непосредственное участие в ее строительстве и открытии. Конечно, это вселяло в нас надежду, что Арктика возрождается. Мы возобновили централизованный северный завоз по Северному морскому пути для обеспечения полярных станций. Эту работу выполняет научно-экспедиционное судно «Михаил Сомов».
Основное событие — мы сохранили свой научный флот. На базе Северного управления Гидрометслужбы три научных судна, одно из которых, «Профессор Молчанов», — база для «Плавучего университета». Пожалуй, я бы отразил три таких момента: северный завоз, восстановление и строительство полярных станций по трассе Севморпути и восстановление научного флота Арктики — это мои самые яркие воспоминания.
Александр Дрикер, заместитель начальника ФГБУ «Северное УГМС», начальник первого и последующих рейсов Арктического плавучего университета:
Арктика многогранна — это и удивление, и восхищение. Когда ты видишь большие айсберги причудливой формы, когда мимо тебя проплывает стая касаток, когда видишь стоянку моржей или белого медведя, когда в безмолвной белой пустыне встречаешь желтый цветочек мака. Это не описать словами, это надо видеть.
Ирина Скалина, преподаватель САФУ, журналист, участник Арктического плавучего университета:
Получилось так, что я могу называть себя полярником. По крайней мере, все арктические территории Архангельской области я объехала: ЗФИ, Новая Земля и все, что южнее. Плюс Северный полюс.
Интерес к Арктике у меня от папы, хотя холод я ненавижу всей душой. Папа был на дрейфующей полярной станции «Северный полюс-19». Даже прислал оттуда маме письмо. Про дрейфующие станции я делала сюжеты, но рванула дальше, чем папа — на сам Северный полюс — на атомном ледоколе «50 лет Победы». Мне очень повезло с погодой: на полюсе был 0 градусов и полный штиль, а в момент прибытия на макушку планеты в 4 с копейками утра еще и ярко светило солнце. Самое поразительное, что члены команды и туристы прибывают на полюс с разницей в 2 часа — туристы живут по среднеевропейскому времени, команда — по московскому. Поэтому для пассажиров наши 4 часа это было 2 ночи.
А так, да, я с чистой совестью могу сказать: «Ну что полюс? Льдина и льдина!»
В свою первую высокую Арктику — в апреле 2013 года — я ехала страшно напуганная. Примерно так же я себя накрутила перед поездкой в Рио-де-Жанейро. Боялась я белых медведей, не в Рио, конечно, а на Земле Александры. Сейчас боюсь еще больше и считаю, что перед тем, как человек отправится на их территорию, его надо хорошенько напугать. Это не милые мимимишки, а ужасные белые чудовища. Не надо ориентироваться на того медведя, который у нас в краеведческом музее. Он реально «долго болел». Лучше посмотреть на того, которого нацпарк «Русская Арктика» разметил в Добролюбовской библиотеке. Вот там он натурального размера, причем средний. Если с людьми, пусть говорящими на другом языке, еще можно как-то договориться, то с медведем — бесполезно. В глаза я как-то заглянула мишке — сытому и довольному на острове Рудольфа. Смотрела с лодки — там написано одно: «хороший тюлень, съем, только пока лень». На Земле Александры я даже пыталась шутить: мне дали фальшфейер, я долго пыталась сообразить, как с этой штукой обращаться. Если бы медведи это увидели, они бы померли со смеху — расчет был только на это!
Опять же по папиным следам мне очень хотелось на остров «Вайгач». Спасибо плавучему университету — так сбываются детские мечты. Опять же о медведях: папа рассказывал, как они шли-шли по берегу на Вайгаче, кое-где лежали редкие сугробы. Один из них вдруг встал… Все побежали от него, папа за ним. В фильме «Вайгач» есть шикарный кадр плывущего медведя. Но так делать нельзя — это мне папа всегда говорил, мол, ребенок, если где-то встанет сугроб, от него надо бежать.
Медведи на Вайгаче мне не попались, попались кулики, полярные крачки и незабудочники волосистые, а еще спасательная шлюпка, похоже, с какой-то буровой платформы. И много интересных историй.
Да, чуть не забыла: айсберги в Арктике — они действительно голубые и бирюзовые. И фотоаппарат эту пронзительную бирюзу не передает. Нужен фотошоп, чтобы показать, какие они на самом деле!